Лучший способ художественно рассказать о какой-либо стране все, что накопилось и наболело, давно придуман: берется город, изолируется от мира, все порядки и нравы умножаются на 3, а каждая отдельная идея вкладывается в голову отдельному персонажу. Еще должен быть герой, идущий насквозь. И девушка, да, обязательно девушка, слабо вписывающаяся в действительность города, красивая и невинная (опционально). И, само собой, должен быть злодей. Какой-нибудь злой несчастный старик, смотрящий на всех жителей с высоты своего жизненного опыта.
В версии Кена Левина герой — Букер Девитт, выходец из детективного агентства Пинкертона, однофамилец физика-теоретика Брайса Девитта. Букер проигрался в азартные игры с таким размахом, что вынужден отправиться в летучий город Колумбию и доставить оттуда своим заказчикам Элизабет — загадочную юную особу, заточенную в башне на окраине города. Злодей — отец Комсток, не менее загадочный духовный лидер Колумбии, пророк, диктатор с мессианскими идеями. Город — суверенное клерикальное государство в декорациях США начала XX века, с влиянием религии как в Иране, и влиянием личности как в Северной Корее. Запустить все это в небо, как бы запечатав историю в пространственно-временной вакуум, — штрих гениальный.
Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы
Во-первых, стрелять здесь намного приятнее, чем в прошлых частях. Оружие звучит и отдает так, будто мы играем в какой-нибудь из лучших WWII-шутеров, а «вигоры», как теперь именуются способности, переключаются одной кнопкой, и совсем ненужных среди них нет. Мучительно выбирать, какими пожертвовать, а какие оставить, не придется — они все как на ладони. Во-вторых, Букер проворнее героев прошлых игр серии. Он может в бою прицепиться крюком к рельсе, прилететь с бешеной скоростью на балкон, а потом спрыгнуть кому-нибудь на голову что тот Бэтмен. Расставленные по аренам рельсы и крюки сильно добавляют динамики перестрелкам, которые здесь в большинстве своем продуманы чуть дальше, чем «целься, стреляй». Враги могут появиться сверху, из тумана, ворваться в дом или спрыгнуть с балкона; постоянно появляются мини-боссы и встряхивают игрока, заставляя резко сменить тактику.
Капитанская дочка
Влюблять в Элизабет нас начинают своеобразно — выясняется, что злодеи подсматривают, как она поет, рисует и вообще живет. Осуждаем злодеев, жалеем Элизабет. Потом сами подсматриваем, как она поет, рисует и вообще живет. Смех смехом, но такого невинного вуайеризма достаточно, чтобы начать серьезно привязываться к Элизабет. Ею нельзя не умиляться — это диснеевская принцесса, волшебное существо из мира фантазий. Ей нельзя не сопереживать — в Диснейленде бушует кровавая революция, повсюду ужасы войны. А она во многом обычная девушка — мечтает побывать в Париже, любит танцевать, умеет разламывать пространство и время. Очень трогательно хмурит брови, когда злится; трогательно бросается книгами, воздушными шариками, товарняками и уличными оркестрами.
********************************************************************************************************************************************
Сюжет под конец становится запутанным, как актерская карьера Михаила Горбачева, и с небес на землю опускаться не спешит. Из поднебесья он вырывается к таким высоким материям, что уже и конкретное что-то говорить не хочет — одни чувства и абстракции. Кен Левин на время становится игровым Терренсом Маликом и старается сказать нам что-то очень важное, но словами это сделать не может, как не может Терренс Малик или кто угодно еще. Потому что иногда слова — слишком слабая форма выражения. Зато чувство можно транслировать, эмоционально привязав игрока к виртуальной 19-летней девушке, умеющей разламывать пространство и время. Кен Левин делает это для того, чтобы история сработала на игрока должным образом, чтобы мы прочувствовали ее насквозь, чтобы мы стали Букером Девиттом хотя бы на секунду, и испытали те эмоции, которые должен был бы испытать он. Такого совмещения игрока с персонажем до этого не было, пожалуй, нигде. BioShock Infinite поднимает игры как средство самовыражения на новую ступень: это глубокая, умная игра и настоящее произведение. И только то, что вместо названия студии-разработчика мы говорим «Кен Левин», свидетельствует о многом. Еще не играли в последнего Левина? Поиграйте(=